Вернулся воевода в город свой родной

Вернулся воевода в город свой родной,
Где ждали, верили, молились за него.
Но встретил не почёт и пир горой,
А холод глаз и князя злого торжество.
Князь, словно тень, окутан дурманом злым,
Что злой колдун на него навёл.
И разум князя стал послушен, как немым,
Лишь темноту, что в сердце он обрёл.

Жену воеводы, верную, как сталь,
И всю дружину, что беды с ним прошли,
В темницу бросил, заглушая вдаль
Их крики правды, что до неба не дошли.

Обвинил в колдовстве, в союзе с тьмой ночной,
Того, кто свет принёс и спас от змея край.
И казнь готовил, лишь рассвет придёт златой,
На плаху голову, и крикнет «Отрубай!»

Ночь перед казнью. Тишина в тюрьме глухой.
Лишь капли с потолка да сердца стук в груди.
Казалось, нет спасенья, путь один – покой,
Что смерть дарует, оставляя всё позади.
Но жёны воинов, чьих мужей он всем вернул,
Из пекла вызволил, от смерти уберёг,
Не спали в эту ночь, их гнев не уснул,
И план отчаянный в их душах он зажёг.

Под покровом тьмы, отвагою полны,
К темнице двинулись, где воевода ждал.
Замки открыли, стражу обошли они,
«Беги, наш сокол ясный!» – шёпот прозвучал.
«За жизнь мужей, за свет, что ты принёс,
Мы жизнь твою спасём, не дрогнет пусть рука!»

И воевода вновь на воле, скрылся в ночь,
Чтоб правду доказать и отомстить врагу.
Бежит от плахи, гонит мысли прочь,
Лишь мести жажда на другом уж берегу.