По топям шёл, туман как молоко густой

По топям шёл, туман как молоко густой,
Не видно зги, лишь холод ледяной.
И вдруг во тьме, как два ночных огня,
Два глаза вспыхнули, воеводу маня.
Он к ним шагнул, но трясина предала,
И топь холодная его в себя взяла.

Тонул воевода, силы покидали,
Как вдруг из тины руки проступали.
Зелёный, склизкий, с бородой из трав,
Сам Водяной явился, злобно прошептав:
«Я помогу, коль ты поможешь мне,
Кощей сковал меня на самом дне!»

«Цепи разрубишь – я тебя спасу!»…

«Сперва цветок, что огненный, что яге я принесу,
И волю мне!» – воевода упирался…

«Идёт!» – Хозяин Вод с ним побратался…

Мечом Сварожьим он ударил раз и два,
Распались путы, словно кружева.
И Водяной вздохнул, свободен наконец,
Протянул цветок, горящий, как багрец.
«Держи, воитель, слово я сдержал,
Но что забыл ты здесь? Зачем сюда попал?»

«Иду я в Навь, за суженой своей,
Любовь моя сильнее всех цепей!»

Смекнул Хозяин Вод, куда лежит тот путь,
«Там помощь пригодится, не забудь.
Возьми вот сеть – её не рвёт клинок,
И не горит она, таков её зарок.
В Нави коварной может пригодиться.»

С цветком горящим, с сетью колдовской,
к Яге он снова держит путь...
Ему с тропы зловещей не свернуть...