Черепашка

Дождь полусонный в бензиновой плёнке
Небо рисует на змейках дорог.
Взрослый под сердцем скрывает ребёнка,
Дети же прячут вязанки тревог.

Ветер тихонько поёт об утратах,
Хочется счастья. Вот так, без причин.
Жизнь, растекаясь, вливается в даты,
Только ребёнок под сердцем кричит.

Голос, сорвавшись у самого края,
Падает. Дальше – насмешки и хруст.
Он задыхается, плачет, сгорает
От неподъёмных, немыслимых чувств.

Дрожь…От восторга? От страха? Неважно.
Людям без кожи и радость горька.
И защищаясь от взрывов вчерашних,
Вдруг запоздало застыла рука.

Падает на пол разбитая чашка,
Всё слишком громко на нервах нагих.
Панцирь снимают с тебя, черепашка.
Сжался ребёнок, забился, затих.

Бросив небрежно, дадут на прощанье
Новое имя, религию, храм.
Будешь картонной, как нам завещали
Новые боги вранья и реклам.

Ты и не знаешь, как раньше светила.
Кто-то так сильно тебя полюбил
За непохожесть, за панцирь, за силу.
Как он обжёгся – наивен и мил.

Кто-то ворчал, мол, живёшь, да без толку,
Вытащил душу и вылепил толк.
Ты потихоньку становишься волком.
Слышишь? Ребёнок под сердцем замолк.